Сегодня мне попалось сообщение в парижской газете Le` Matin от 29 сентября 1890 (!) года о каком-то громком деле, связанном с мошенничеством и затрагивающем всё того же камергера М.Н. Прокудина-Горского. Правда, на сей раз в роли обвиняемого выступал барон Нольде Николай Карлович.
Высокое разрешение
ПЕРЕВОД:
"Громкий процесс в России. — Одно громкое судебное дело привлекает в настоящий момент внимание всей аристократии Санкт-Петербурга. Речь идёт о процессе по поводу мошенничества с подписями, вменяемом барону Николаю Карловичу Нольде, человеку 65 лет, принадлежащему к одной из первых фамилий Курляндии (балтийская провинция). Этот несчастный обманул при помощи фальшивых бумаг на крупную сумму господина Прокудина-Горского, камергера царя, и других лиц.
Ходят слухи, что господин Нольде не является единственным виновным и что в ходе судебного процесса может произойти такое, что приведёт к неожиданным арестам. Именно исходя из этих опасений императору уже настоятельно советовали проявить своё милосердие. Сама императрица любезно соизволила принять баронессу Нольде, которая бросилась перед ней на колени и умоляла просить о милосердии для своего мужа.
Всё было напрасным. Царь ничего не хотел слушать. «Благородные и мужики, сказал он, должны повиноваться одним и тем же законам и предаваться одному и тому же правосудию».
Более пятисот свидетелей были привлечены к делу и ожидается, что их откровения прольют малоприятный свет на частную жизнь некоторых лиц, принадлежащих к высшей знати и входящих в окружение самого императора Александра."
Un procès à sensation en Russie. — Une affaire judiciaire à sensation occupe en ce moment l'attention de toute l' aristo cratie à Saint-Pétersbourg. Il s'agit du procès pour faux en écritures. intenté au ba ron Nicolas Carlovitsch de Nolde, un homme de soixante-cinq ans, appartenant à l'une des premières familles de Courlande (provinces baltiques). Ce malheureux a escroqué, au moyen de faux papiers, des sommes considérables à M. de Prokudine Gorski, chambellan du czar, et à d'autres personnages.
On raconte tout bas que M. de Nolde n'est pas le seul coupable, et qu'au cours des débats il pourrait bien se produire des incidents qui amèneraient des arrestations surprenantes. Précisément à cause de ces complications, des démarches pressantes ont été faites auprès de l'empereur, dans le but de faire appfel à sa clémence. L'impératrice elle-même, si bienveillante, a daigné recevoir la baronne de Nolde qui s' est jetée à ses genoux et l'a suppliée de demander la grâce de soi mari.
Tout a été inutile. Le czar n'a rien voulu entendre. «Les nobles et les moujiks, a-t-il dit, doivent obéir aux mêmes lois et se soumettre à la même justice.»
Plus de cinq cents temoins ont été assignés, et on s'attend à des révélations qui éclaireront d'un jour peu favorable la vie privée de quelques - personnages apparte nant à la haute noblesse, et vivant dans l'entourage même de l'empereur Alexandre.
